Дачная жизнь хороша именно своей бесцеремонностью..

Середина июля – самое время поговорить о дачах. Возможно, даже съездить на дачу: мы вот в эти выходные едем в Переделкино, а потом у нас будут окрестности Ростова. Чтобы не быть голословными, сегодня мы не просто поговорим о дачниках рубежа XIX-XX веков, но опираться будем на известные литературные образы.

Парадокс: люди убегают на дачу от суеты - но сами же моментально создают там клубы по интересам, враждующие сообщества и вновь испытывают тот же стресс, что и в городе. Эта тема занимала многих писателей.

Как враждовали, против кого дружили, как строили свой досуг и отчего скучали дачники в литературных произведениях начала ХХ века, нам расскажут Максим Горький, Надежда Тэффи и Александр Блок.

Дачная жизнь рубежа XIX-ХХ веков овеяна таким количеством романтики, что хочется это всё как-то развеять. Да, пыльный город остался далеко, вот они лес, поле, речка, изящные дачные строения и изысканное общество себе подобных, любительский театр и поэзия. Живи - не хочу! Вот в пьесе Горького "Дачники" практически все действующие лица принадлежат к одному кругу: адвокат, инженер, доктор - выбивается только женщина-врач, явно не имеющая такого веса в обществе. Но и тут возникают свои кружки, сплетни, разногласия, которые в финале разбивают эту идеальную картинку.

На самом же деле, дачное общество складывалось стихийно: дачей мог оказаться и обычный деревенский домик, чуть ли не сарай, и бывшая барская усадьба; а в пределах поселка могли соседствовать самые шикарные и совсем небогатые дачи. Разномастным было и общество: снять дом на лето стоило около 25 рублей, что было дорого для рабочего, но приемлемо для семей мелких чиновников, интеллигенции, купечества. Соответственно, соседями по даче могли стать представители довольно далеких друг от друга кругов, которые вряд ли контактировали бы в городе на равных. Так как мужчины продолжали летом работать, и только приезжали на дачу, то спросом пользовались дачные места у железнодорожных станций, недалеко от города. В Москве это были Малаховка, Перловка, Пушкино, Тарасовка, Черкизово, Томилино, Бутово и другие.

В пьесе "Дачники" дом Басовых не так велик: общая комната служит и гостиной, и столовой. Есть веранда. Но расположенные через коридор, комнаты хозяина и хозяйки говорят и о конфликте (комнаты одна налево, вторая направо), и о неразрывной связи (всё-таки они рядом) супругов.

"Посреди комнаты большой обеденный стол, против двери в кабинет рояль. Мебель плетеная, дачная, только около входа в коридор широкий диван, покрытый серым чехлом". Вот как автор описывает комнату. Мебель дачная, плетеная - обратите внимание. Как и мебель бывает особого "дачного" типа - так и "дачник" - особый типаж.

«Интеллигенция - это не мы! Мы что-то другое... Мы - дачники в нашей стране... какие-то приезжие люди. Мы суетимся, ищем в жизни удобных мест... мы ничего не делаем и отвратительно много говорим». Так характеризует местное общество Варвара Михайловна.

Дачные отношения тоже отличаются от городских. На природе свободнее: соседи наведываются друг к другу без предупреждения: "Дачная жизнь хороша именно своей бесцеремонностью..." - считает Юлия Филипповна, приводя целую компанию в дом Басовых.

Жена инженера Суслова, актриса любительского театра, душа общества Юлия Филипповна пользуется дачной бесцеремонностью по-своему. У нее роман с помощником Басова - о чем знают все, но никто не говорит вслух.

Элина Быстрицкая в роли Юлии Филипповны, слева

Антон Павлович Чехов тоже посвятил дачной жизни рассказ: "Лишние люди" - название перекликается с цитатой из "Дачников". Александр Блок очень ёмко описал дачную жизнь – правда не подмосковную, а петербургскую - в стихотворении "Там дамы щеголяют модами".

"Там дамы щеголяют модами,
Там всякий лицеист остёр — 
Над скукой дач, над огородами, 
Над пылью солнечных озёр. 

Туда манит перстами алыми 
И дачников волнует зря 
Над запылёнными вокзалами 
Недостижимая заря".

Для героев Блока - равно как и для героев Горького - побег из запыленного города "в недостижимую зарю" не удался. Можно уехать из города, но надо приложить усилия, чтоб город уехал из тебя.

Лучше всех раскрыла тему, конечно, Надежда Тэффи в рассказах "Дача" и "Катенька".

"Дачка была крошечная — две комнатки и кухня. Мать ворчала в комнатах, кухарка в кухне, и так как объектом ворчания для обеих служила Катенька, то оставаться дома этой Катеньке не было никакой возможности, и сидела она целый день в саду на скамейке-качалке".

Героиня набоковских "Других берегов" Тамара тоже происходит из небогатой семьи, и мать соглашается снять дачу на второе лето только при условии, что осенью дочь устроится работать.

Природа тоже не всегда баловала дачников:

"Серое небо… серое море…

Серый воздух дрожит тонкими дождевыми нитями…

По липко-скользким дорожкам, гуськом, бродят первые дачники. Бродят они медленно, по три-четыре человека. Дети впереди, старики за ними... О приближении их можно узнать только по тихому всхлипыванию калош… Вот они прошли лесной дорожкой, по которой ходить строго воспрещается; подошли к парку, в который вход «воспрыцён» строго-настрого, через «ь». Посмотрели на деревья, которые нельзя ломать, на траву, которой нельзя рвать. Взглянули на скамейку, недоступную «посторонним лицам»… и тихо повернули опять на лесную дорожку, по которой ходить строго воспрещается". В "Других берегах" сказано, что дачникам действительно запрещалось гулять в барском парке и пользоваться беседками.

Всё вместе служило основой для массы историй анекдотического содержания, карикатур и фельетонов. О возникновении первого дачника написала Тэффи:

"Первый дачник пришел с запада. Остановился около деревни Укко-Кукка, осмотрелся, промолвил «бир тринкен» и сел. И вокруг того места, куда он сел, сейчас же образовались крокетная площадка, ломберный стол и парусиновая занавеска с красной каемочкой. Так просидел первый дачник первое лето.

На второе лето он вернулся опять. Принес с собой две удочки и привел четырех детенышей на тоненьких ножках, в беленьких кепи. И образовался вокруг него зеленый заборчик, переносный ледник и кудрявые березки, которые дачник подрезывал и при помощи срезанных ветвей воспитывал своих детенышей. Так просидел первый дачник второе лето.

На третье лето вернулся снова и принес с собой гамак, флаг и привел восемь детенышей на тоненьких ножках, в беленьких кепи и одного, почти безлобого, велосипедиста с большим кадыком. И образовался вокруг него дачный дворник и потребовал вид на жительство".

Рыбалка, карты, сплетни, любительский театр, бесконечный чай, равнение на соседей, бессмысленные разговоры - в общем, романтика, что и говорить.

Впрочем, изучать дачную жизнь рубежа XIX-ХХ веков любопытно: целая затонувшая Атлантида.