Спасти барельефы Меркурова
Третий день в Москве крушат стадион "Динамо" 1928 года постройки, прикрываясь словами о том, что якобы после капремонта 1980-го года там ничего родного не осталось.
Неправда. Стены здания по-прежнему украшены барельефами, а портики решены в стилистике конструктивизма.
Чтобы отвлечься от горестных дум, давайте поговорим о спорте, как он понимался в 1920-х годах. И о спортивных барельефах скульптора Сергея Меркурова на боковых фасадах садиона "Динамо".
Портики стадиона украшены необычным декором. Это барельефы скульптора Меркурова, запечатлевшие силачей, атлетов, футболистов. Логика проста и понятна: спортивное сооружение должно быть украшено сценками из спортивной жизни страны. Однако среди спортсменов есть барельеф с трактористом и комбайнерами, есть сценка с красноармейцами. Откуда они взялись на стадионе?
И где в 1920-х проходила грань между спортсменом, комсомольцем и просто красавцем?
Попытаемся разобраться.
И где в 1920-х проходила грань между спортсменом, комсомольцем и просто красавцем?
Попытаемся разобраться.
![](/upload/New Folder/traktor.jpg)
В конце 1920-х молодое советское государство активно самоутверждалось за счет спорта. Спартакиады, Олимпиады и матчи, безусловно, повышали внимание других государств к молодому соседу – но не только это. Спорт становился идеологией. «Атлетом можешь ты не быть – но физкультурником обязан!» - гласили подписи к журнальным иллюстрациям 1920-х.
И первой массовой игрой провозглашался футбол.
И первой массовой игрой провозглашался футбол.
![](http://moskva.kotoroy.net/userdata/dinamo.jpg)
Почему? Правила игры мог освоить каждый, никаких особых навыков, вроде гимнастической гибкости или балетной выправки он не требовал. Сотни команд по всей стране собирались на тренировки – и те же сотни команд из всех захолустий могли приехать в Москву на матч. Неважно, как это было – но так это анонсировалось. И именно для таких целей в столице заложили стадион «Динамо» - на данный момент старейший стадион Москвы.
![](http://moskva.kotoroy.net/userdata/telka.jpg)
Первое советское десятилетие проходило под знаком спонтанности и эйфории: футуристы готовили плакаты для юбилеев Октябрьской Революции. Молодые художницы бросали мольберт ради росписи тканей. Не отставали и рядовые граждане: жизнь молодой работницы предполагала занятия спортом и в драмкружке – после смены у станка. Тракторист так же просто сменял спецовку на футбольную форму, как впоследствии сменит трактор на танк. Пропаганда растит работников широкого профиля. И потому в искусстве и спорте понятие «профессионализма» размывается.
Курс задан на безграничные возможности человека. Красноармеец летит на Луну. Советский инженер обольщает марсианку Аэлиту. В моде легкая практичная одежда с «космическими» элементами. В моде юное сильное тело.
Вероятно поэтому футбол стал самой распространенной спортивной игрой 1920-х. Итог матча невозможно просчитать заранее, и эта неизвестность вносила элемент азарта, стихийности в общее действо. Советское государство, приглашая на матч зарубежные команды, заранее принимало правила игры. Победа могла достаться соперникам. И это не было позором или трагедией. Игра оставалась игрой – не более чем футуристические изображения в Окнах РОСТа. И главное в игре – участие. Люди на трибунах соединялись в едином эмоциональном порыве с людьми на арене. Пассивных - не было: сегодня играют они, завтра сыграем мы.
Впоследствии, уже в середине 1930-х на смену футболу пришел культ массовых шествий.
Стихийность живой игры проиграла застывшим формам постановочного действа. Бегун превратился в барельеф. Футбол стал зрелищем вместо игры. Как раз ко времени заката стихийного спорта, к 1930-му году относятся барельефы Меркурова, установленные на фасадах стадиона «Динамо».
![](http://moskva.kotoroy.net/userdata/na_fasade.jpg)
Уникальный опыт, редкий случай!
Курс начинает меняться уже в начале 1930-х .
Стихийность постепенно сменяется постановкой. Сперва застывают зрители. Если в 1920-х каждый болельщик играл сам, и мог в свою очередь выйти на это же поле со своей командой, то к 1936-му между трибунами и ареной пролегла полоса отчуждения. Там, внизу, остались профессионалы. Они уже не отстаивали смену у станка перед тем, как ехать на матч. А здесь, наверху, оказались те, кто еле успел переодеть заводскую спецовку. Культ массового увлечения футболом сходил на нет. Любителю выход на большую арену был заказан. То же самое происходило в сфере пластического танца: при Айседоре танцевали все – студентки после занятий, машинистки после работы. А раз в месяц они могли выступать на настоящей сцене и получать за это гонорары. После директивы о закрытии частных танцевальных школ на сцене остались только профессиональные танцовщицы. Массам предложили застыть.
Взамен стихийного футбола и свободного танца массам предложили маршировать. И чем проще движения в марше – тем больше людей в нем можно задействовать. А трибуны и вовсе не нужны: можно обойтись всего одной, трибуной Мавзолея. Апофеозом спортивного марша 1930-х можно считать финал фильма «Цирк».
![](http://moskva.kotoroy.net/userdata/509.jpg)
Но не пленкой единой: самым ярким примером стыка двух эпох можно считать спортивные барельефы стадиона и станции метро «Динамо». Застывший бег, застывший танец, мгновение касания бутсы и мяча – продленные в вечности.
![](http://moskva.kotoroy.net/userdata/riding.jpg)
Очень жаль, что мы не видим реплик прошлого в нашей сегодняшней жизни. Тракторист-спортсмен сегодня как никогда ранее актуален.
Третий день крушат трибуны, внутренние помещения и фасадные стены. Очень жаль, что последнюю точку в споре идеологий ставит грубая сила и куча денег. Очень жаль!
--------------------------------------------
В подготовке материала использованы фотографии из следующих блогов:
http://synthart.livejournal.com/113547.html
и Бориса Бочарникова : http://boch-boris1953.livejournal.com/9701.html
а также с сайта ОД "Архнадзор": http://www.archnadzor.ru/
электронных каталогов советского кино и каталога открыток.
В подготовке текста использовались следующие издания:
Майк О'Махоуни "Спорт в СССР", М., Новое литературное обозрение, 2010
Альманах "Теория моды" выпуск 21 М., Новое литературное обозрение, 2011
Войдите или зарегистрируйтесь для оставления комментария