Малый Златоустинский переулок, д. 1. Школа архитектора Казакова

4000 рублей – именно столько выручил армейский капитан Петр Белавин за продажу своей усадьбы близ Златоустинского монастыря в 1782 году. В усадьбе, правда, из построек были только каменные палаты, но зато вокруг - большой сад. Новый владелец вознамерился построить длинный каменный корпус, боковыми крыльями выходивший на южную и северную стороны участка, но власти монастыря воспротивились. Нельзя в Москве устраивать окна, выходящие на соседние владения, и все тут. Пришлось проект пересмотреть и вместо одного возвести два здания. Против законов не пойдешь, будь ты хоть трижды знаменит…

Матвей Казаков родился осенью 1738 года. Его отец Федор Казаков – крепостной крестьянин когда-то был отдан помещиком в матросы. По воле случая Федор остался служить при Адмиралтейской конторе копиистом (переписчиком бумаг), что подарило ему и его семье свободу, трудолюбие же его обеспечило сыну прекрасное будущее.

В 13-летнем возрасте, в награду за безупречную службу отца, Матвей был зачислен в архитектурную школу архитектора Дмитрия Васильевича Ухтомского. Ученики его не только изучали теорию, но и получали практические навыки: контролировали процесс строительства, составляя рапорты обо всех замеченных ошибках. В 23 года, получив звание архитектурии прапорщика, Матвей Казаков поступает в мастерскую главного городового архитектора Москвы П.Р. Никитина. А спустя два года, в 1763 году дотла сгорает Тверь, и восстанавливать ее поручают команде архитектора Никитина. Казаков участвует в разработке генерального плана нового города, кроме того, он составляет проект архиерейского дома или, по-другому, Тверского дворца. Дворец стал лучшим зданием в городе и принес своему автору заслуженное признание.

После Твери была работа с Баженовым над проектом дворца в Кремле, строительство подъездного Петровского путевого дворца. Дворец еще не был закончен, а Казаков уже получает новый заказ – здание Сената в Кремле. Неудобное местоположение задуманного строения плюс блестящее решение означенной проблемы и - архитектор входит в ряды лучших своего времени. Заказов от частных лиц не счесть. В конце 1770 годов Матвей Федорович, сын бывшего крепостного, назначен главным архитектором Москвы. А в 1782 году он покупает усадьбу в Златоустинских переулках для себя, для семьи, для учеников.

В том же 1782 году Казаков начинает строительство Московского университета, которое затянется более чем на десять лет. Случайно или нет, но план углового дома усадьбы оказался весьма сходен с планом крыла Московского университета. Двухэтажный, в угловой части – подвал, над ним круглое помещение, связывающее два крыла. Вход сделан с улицы, с угла, он ведет в круглый вестибюль, над которым на втором этаже расположена центральная прихожая. Сюда же примыкает лестница со двора. Из прихожей можно попасть в зал.

Сам архитектор с женой и детьми поселился в доставшихся от Белавина палатах, которые в 1785 году были увеличены за счет пристроек. В новом же корпусе он разместил чертежную для учеников своей архитектурной школы. Спустя 10 лет, Матвей Федорович предлагает открыть в Москве школу подготовки руководителей строительных работ и совместить ее с архитектурной: «Назначаемым ученикам весьма способнее будет обучаться и заимствовать на первый случай от сотоварищества архитектурных помощников и учеников, имеющих в теории, а некоторые и в практике довольные знания». Под новое учебное заведение Матвей Федорович был готов отдать угловой корпус: «четыре комнаты с кухнею на нижнем этаже, вверху ж большой зал с прихожею, два кабинета и архив для чертежей и моделей».

Среди учеников Казакова три его сына: Василий, Матвей и Павел. Василий обучался архитекторскому делу с десяти лет, но уже в 22 года подал прошение об отставке по болезни – чахотка. Павел в 13 лет подал прошение о зачислении на службу в один день со старшим братом – Матвеем, которому на тот момент исполнилось 16. Через год оба брата уже получали жалованье в сто рублей в год. В 1800 году вместе с отцом работают над составлением «фасадического» плана Москвы. В 1810 году в возрасте 25 лет Павел Казаков умирает, немногим раньше от чахотки умирает и Василий. Матвей же прожил до 39 лет, был хорошо известен в Москве своими работами.

В 1801 году Матвей Федорович выходит в отставку, но продолжает обучать учеников до 1806 года, пока тяжелая болезнь окончательно не приковывает его к постели. Готовит он «мастеров российских, что смогут заимствовать и прочие губернии и потому не будет нужды в иностранных, которые не сведущи ни в доброте здешних материалов, ни в том, что здешний климат производить может». Усадьбу в Златоустинском посещают архитекторы А.Н. Бакарев, И.В. Еготов, О.И. Бове и другие.

Перед наступлением французов на Москву родные увозят больного Матвея Федоровича в Рязань, где его застает известие о пожаре. Этого зодчий перенести не смог, 26 октября 1812 года он скончался. Осталось завещание Казакова, где, в частности, просил он своих детей исполнить пожелание их матери – отпустить на волю крестьян деревни Петруниной Серпуховского уезда, сделать их «свободными хлебопашцами». Волю покойного исполнили.

Дети вернулись в разоренную Москву, жить было трудно, чудом уцелевшую усадьбу даже пришлось заложить. Участок на углу переулков продали мещанину Петру Бурелли, а само владение поделили на три части.

Ученики Казакова восстанавливали Москву и учили новых российских мастеров.

После революции с домом великого архитектора приключилась самая настоящая детективная история. Он пропал. То есть в «Указателе Москвы» от 1793 года дом под номером 275 есть, а в описях и справочниках 19 века – нет. Хотя в 1928 году комиссия «Старая Москва» и идентифицировала дом на углу Златоустинских переулков, как часть усадьбы Казакова, документальных подтверждений тому не было. Поиски пропавшего дома увенчались успехом только в 1953 году, когда дотошные исследователи жизни и творчества Матвея Казакова сначала заметили отсутствие дела №226, а потом и нашли его заложенным по случайности совсем в другую папку.

Исследователи, конечно же, сразу стали говорить о том, что неплохо было бы в доме организовать историко-архитектурный комплекс. Но в угловом корпусе, надстроенном третьим этажом в 19 веке, в то время размещались жилые квартиры и различные организации. В 1990 году дом был передан в аренду ХОЗУ МВД РФ при условии капитального ремонта. Все получилось с точностью до наоборот: дом был доведен до аварийного состояния. В одном крыле располагались офисы с наспех сделанным «евроремонтом», в другой части продолжали квартировать обычные жильцы. Правда, недолго. 8 января 2003 года в доме случился пожар, а 10 марта этого же года квартиры были вскрыты и разграблены. В сентябре 2003 года было возбуждено уголовное дело, которое до сих пор не расследуется. В марте 2006 года произошло частичное обрушение кровли.

С 2004 года за создание в доме музея московской архитектурной школы бьются сотрудники МАрхИ. На словах все чиновники «за». Весной 2006 года даже вроде бы стукнули кулаком по столу и сказали: «берите». Сотрудники будущего музея растерялись (взять легко, но ведь на какие-то деньги и отремонтировать надо), а потом решили брать, пока дают. В конце концов, можно и спонсоров найти. Но документы о передаче московские власти так и не оформили. Недавно же выяснилось и вовсе занимательное: на дом, вовсе не с целью его реставрации, а с целью строительства жилья для заслуженных спортсменов претендует МГО ВФСО «Динамо». Поэтому пока судьба дома великого зодчего под очень большим вопросом. Детектив продолжается.