Переулок Сивцев Вражек, д. 25/9. Дом Герцена

Расчет братьев оказался верен: никому не было дела до деревенского паренька, из причуды взятого барином в Европу. Поэтому и барин, и мальчонка благополучно пересекли все границы на пути к России. Кто бы мог подумать, что «мальчик» на седьмом месяце беременности?

Удалась ли жизнь «мальчика» в России? На этот вопрос у Луизы Ивановны Гааг, невенчанной жены богатого помещика знатного рода Ивана Алексеевича Яковлева, вряд ли имелся точный ответ. Одно она знала точно: в Штутгарте, на родине, ей было бы хуже. Оставшаяся после смерти мужа без всяких средств к существованию ее мать не очень-то жаловала своих троих детей. Особенно она не любила старшую — Генриетту-Вильгельмину-Луизу. Девочке часто приходилось скрываться от побоев в доме у знакомых. Именно там на нее обратили внимание братья Яковлевы и, пожалев хорошенькую брюнетку, взяли ее в услужение — подносить кофе по утрам. Услужение закончилось неожиданно… Страшно подумать, как отнеслась бы мать, увидев на пороге беременную от прощелыги-иностранца дочь! Поэтому, когда Иван Алексеевич, в преддверии войны с наполеоновской Францией, засобирался домой, у Луизы был только один выход — Россия. Луизу коротко подстригли, обрядили под мальчика и вывезли.

Они поселились на Тверском бульваре в доме старшего брата Александра Алексеевича. 25 марта 1812 года у Луизы родился сын Александр. «Рождение мое озарено было пламенем московского пожара» — напишет он позже. Фамилию незаконнорожденному отпрыску Яковлев дал замысловатую — Герцен. От немецкого «herz» (сердце). Видимо, она должна была символизировать большую и страстную любовь родителей. Правда, имелся еще один плод, по всей видимости, не менее большой и страстной любви: Егор, старший сын Ивана Алексеевича, тоже был незаконнорожденным и тоже носил фамилию Герцен.

После раздела имущества отца и ссоры со старшим братом Иван Алексеевич купил дом в Старой Конюшенной (нынешний Большой Власьевский переулок) у Анны и Марии Петровны Камыниных. «Новый дом был печален, напоминал тюрьму или больницу, нижний этаж был со сводами, толстые стены придавали окнам вид крепостных амбразур, кругом дома со всех сторон был ненужной величины двор». Придать уют угрюмому жилищу было не под силу даже милейшей Луизе. Дом тяготил ее, и она вместе с детьми несказанно обрадовалась, когда в 1830-м они перебрались в «большой дом» по соседству в Сивцевом Вражке, купленный Яковлевым у графини Ростопчиной. Угловой изящный двухэтажный особняк с садом, не дом — мечта!

Но счастья это Луизе не прибавило. Гордый, остроумный, независимый, блестяще образованный Иван, которого она знала, на глазах превращался в замкнутого, вечно недовольного мизантропа. Нелюдимый, полузамороженный человек, склонный к самоедству, он терроризировал домочадцев своими капризами и насмешками. Все двери и окна держал на запоре, шторы были всегда задернуты. Иван Алексеевич почти ни с кем не общался, никуда не выезжал. Издерганные его отношением слуги частенько искали защиты у Луизы Ивановны. По мере сил и возможностей она старалась смягчить невыносимый нрав мужа.

Надо отметить, что Сашу Иван Алексеевич по-своему любил и не жалел денег на его образование. Мальчик рос балованным, но в то же время довольно одиноким. В октябре 1829 года Александр поступил на физико-математическое отделение Московского университета, которое окончил в 1833-м со степенью кандидата и серебряной медалью за сочинение «Аналитическое изложение солнечной системы Коперника». А в ночь с 20 на 21 июля 1834 года обитатели особняка пережили страшные минуты: Саша был арестован и препровожден в Пречистенскую полицейскую часть в Штатном переулке. «Неблагонадежного» молодого человека, участника студенческого кружка, где читалась запрещенная литература, оправили в ссылку в Вятку. Отец приложил все свое влияние, чтобы смягчить наказание.

После возвращения из ссылки Александр поселился в пустующем «малом доме» (его, опасаясь пожара, отец никому не сдавал). Лишь после смерти Ивана Алексеевича весной 1846 года, вся семья вновь воссоединилась в «большом доме». Именно отсюда зимним утром 19 января 1847 года Герцен вместе с женой и матерью уехал за границу, навсегда покинув родину.

Большую часть своего состояния Иван Алексеевич завещал жене, с которой прожил 35 лет и младшему сыну. Благодаря этому, в отличие от многих эмигрантов, Герцены не нуждались. Возможно, Луиза и обрела бы наконец счастье, но за границей она прожила недолго. В 1851 г. Луиза Ивановна и глухонемой сын Герцена Коля погибли в кораблекрушении, тела их так и не были найдены.

Трагически сложилась и жизнь старшего брата Герцена Егора. Оставшись один в Сивцевом Вражке, он принялся распродавать владения по частям. Когда деньги были израсходованы, Егор впал почти в нищету, так что ему постановили отпускать из церковных средств по пять рублей в месяц. Иван Ильич, отец братьев Танеевых, ежедневно посылал обед одинокому слепому старику, великолепному музыканту. Умер Егор Иванович в 1882 году.

В 1849 году в доме 25/9 по Сивцеву Вражку жил создатель «Аленького цветочка» Сергей Тимофеевич Аксаков, а перед революцией владелицей особняка стала Калужская, сыном которой был известный в то время актер Лужский. В доме тогда помещалась частная женская гимназия В. В. Ломоносовой. В 1920-е годы в «большом доме» открыли школу-семилетку.

В конце 1990-х годов «большой дом» был передан в собственность строительной фирме. И в начале октября 1998 года — снесен. Всероссийское общество охраны памятников пыталось выступить в защиту исторического памятника, но ни одно из трех обращений в московскую прокуратуру не увенчалось успехом. На месте подлинного Герценовского дома сейчас стоит его бетонная копия. Музей Герцена расположен в «малом доме».