Молитва должна быть безответной, в противном случае она становится деловыми переговорами.
(Современная народная мудрость)
(Современная народная мудрость)
Идея создания храма-памятника погибшим в Отечественной войне 1812 года зародилась в странном обществе, целью своей провозгласившим укрепление в России патриотического чувства при помощи русского языка и словесности. "Беседа любителей русского слова", членами которой были Гавриил Державин, Дмитрий Писарев, Иван Крылов, а председателем и учредителем адмирал Александр Шишков, «имела более вид казенного места, чем ученого сословия, и даже в распределении мест держались более табели о рангах, чем о талантах". Ознаменовать победу над наполеоновской Францией всенародным строительством храма во имя Христа Спасителя член общества, генерал Петр Андреевич Кикин, предложил еще… в декабре 1812 года. Идею обратили в концептуальное письмо, которое Александр Семенович Шишков, государственный секретарь при Александре I , передал императору 17 декабря.
Похоже, Кикину, как человеку религиозному и знающему историю своей страны, пришло в голову возродить древнюю традицию обетных храмов, возводившихся в знак благодарности Богу за дарованную победу и в вечное напоминание о погибших. Эта традиция известна еще с домонгольских времен: одним из первых Ярослав Мудрый воздвиг Софию Киевскую на месте битвы с печенегами.
Российский государь дал добро. 25 декабря 1812 года, после изгнания французов за пределы России, Александр I опубликовал Манифест, в котором дал обет воздвигнуть в Москве церковь во имя Спасителя Христа. Работа закипела. О ее глобальности и значимости говорит уже то, что в объявленном конкурсе на проект храма приняли участие выдающиеся архитекторы: Джакомо Кваренги, Осип Бове, Доминико Жилярди… А победил мало кому известный молодой (всего 25 лет!) художник Александр Витберг. И - совпадение или закономерность? - он тоже был вхож в «Беседу».
"Храм во имя Христа Спасителя! Идея новая. Доселе христианство воздвигало свои храмы во имя какого-либо праздника, какого-нибудь святого; но тут явилась мысль всеобъемлющая... Я понимал, - писал Витберг, - что этот храм должен быть величествен и колоссален, перевесить наконец славу храма Петра в Риме. Надлежало, чтоб каждый камень его и все вместе были говорящими идеями религии Христа, чтоб это была не груда камней, искусным образом расположенная; не храм вообще, но христианская фраза, текст христианский".Замысел Витберга был настолько гениален, что граничил с безумием. Лучшее описание проекта дал Герцен:
"Нижний храм, иссеченный в горе, имел форму параллелограмма, гроба, тела; его наружность представляла тяжелый портал, поддерживаемый почти египетскими колоннами; он пропадал в горе, в дикой необработанной природе. Дневной свет скудно падал в него из второго храма, проходя сквозь прозрачный образ Рождества. В этой крипте должны были покоиться все герои, павшие в 1812 году, вечная панихида должна была служиться о убиенных на поле битвы, по стенам должны были быть иссечены имена всех их, от полководцев до рядовых. На этом гробе, на этом кладбище разбрасывается во все стороны равноконечный греческий крест второго храма - храма распростертых рук, жизни, страданий, труда. Колоннада, ведущая к нему, была украшена статуями ветхозаветных лиц. При входе стояли пророки. Они стояли вне храма, указывая путь, по которому им идти не пришлось. Внутри этого храма были вся евангельская история и история апостольских деяний. Над ним, венчая его, оканчивая и заключая, был третий храм в виде ротонды. Этот храм, ярко освещенный, был храм духа, невозмущаемого покоя, вечности, выражавшейся кольцеобразным его планом. Тут не было ни образов, ни изваяний, только снаружи он был окружен венком архангелов и накрыт колоссальным куполом».
«Вы отгадали мое желание, удовлетворили мысли об этом храме. Я желал, чтобы он был не одной кучей камней, как обыкновенное здание, но был одушевлен какой-либо религиозной идеею; но я никак не ожидал получить какое-либо удовлетворение, не ждал, чтобы кто-либо был одушевлен ею, и потому скрывал свое желание. И вот я рассматривал до двадцати проектов, в числе которых есть весьма хорошие, но все вещи самые обыкновенные. Вы же заставили говорить камни» - таков был императорский вердикт.
…Гениальность замысла погубила создателя, никому другому не решился император поручить строительство Храма. А дальше случилось то, что случилось…
12 октября 1817 года произошла торжественная закладка храма на Воробьевых горах. По замыслу зодчего, храм должен был возвышаться над городом и как бы парить над Москвой. Он брал на себя функции второго центра столицы после Кремля. Нужный для строительства камень решили везти из деревни Григово Верейского уезда и подмосковного села Васильевского. Доставку хотели осуществлять на баржах по Москве-реке, для чего построили плотину, чтобы поднять уровень воды. Во время работ мраморную жилу Васильевского разрушили, поля вокруг засорили камнями, затруднив земледелие, и владелец села Яковлев (отец Герцена, к слову) подал на Витберга в суд. Беда не приходит одна: по пути в Москву баржи затонули…
В 1826 г., после длительной и бесплодной борьбы с чиновниками, Витберга обвинили в завышении сметных расходов. Покровитель Витберга, Александр I к тому времени скончался и защитить гениального архитектора, художника, но отнюдь не «крепкого хозяйственника» было некому. Жажда наживы людей, окружавших Витберга, его погубила. Начался долгий судебный процесс, где подлинные виновники ушли от ответственности, а Витберг оказался чуть ли не единственным виновником и в 1835 году, уже при Николае I , он был сослан в Вятку.
Вся эта история состоит из странных случайностей. В Вятке, ирония судьбы, Витберг познакомился с Александром Герценом, сосланным туда же. "Витберг седел, седел, старел, старел не по дням, а по часам, - писал Герцен. - Он еще пытался бороться, пробовал восстановить свое доброе имя. Но все было напрасно. Он совершенно гибнул, даже его прежний гнев против его врагов: стал потухать; надежд у него не было больше, он ничего не делал, чтоб выйти из своего положения, ровное отчаяние доконало его… Он ждал смерти".
Спас Витберга другой храм. По его проекту в Вятке был построен удивительной красоты Александро-Невский собор, в основу которого был положен мотив одного из вариантов храма Христа Спасителя на Воробьевых горах. Деньги собирали все жители Вятки, а строили собор 25 лет. "Такой церкви еще нет - вкус византийский, а формы новые" - так отзывался о проекте Александровского собора в Вятке министр императорского двора. Говорят, что Николай I, увидев проект Александро-Невского храма, был поражен красотой и изяществом форм собора, спросив при этом: "Это тот самый Витберг?". И своим высочайшим указом реабилитировал Витберга, прервал его вятскую ссылку и разрешил архитектору поселиться в любом городе России.
Собор повторил судьбу Храма Христа Спасителя, большевики решили его взорвать. Жители Вятки собирали подписи на послании вождю всех времен и народов Сталину. Письмо дойти не успело… Храм взорвали ночью, пока город еще спал.
Войдите или зарегистрируйтесь для оставления комментария