Корзина 0 товаров в корзине
Историко-культурологический проект о старой Москве
Дизайн - Notamedia 2024

Улица Тимура Фрунзе, д. 11. Дом Всеволожского

24-го Июня 2004
Бывшее название улицы Тимура Фрунзе – Теплый переулок, якобы из-за расположенных здесь когда-то теплых бань, но вообще-то правильнее было бы назвать его Авантюрным. Потому что дома этого переулка способны рассказать заинтересованному слушателю массу анекдотов и авантюр.
Усадьба Всеволожского времен владения компанией «Жиро и сыновья», 1900 г.
Усадьба Всеволожского времен владения компанией «Жиро и сыновья», 1900 г.
А начиналось все с князей Долгоруких, которые в 1722 году продали часть своих земель в Хамовниках стольнику Матфею Засецкому. Унаследовавший земли брата капитан лейб-гвардии Измайловского полка Лука Иванович Засецкий быстро сообразил, что одному ему таких площадей не надо, оставил себе двор с садом и начал выгодно обзаводиться соседями. 25 мая 1736 года он продал часть имения Алексею Степановичу Всеволожскому, где тот поселился с женой Марией Ивановной и малолетними детьми.
О роде Всеволожских стоит упомянуть отдельно. Род, начало которому было положено князьями Смоленскими, потомками Рюрика, знал немало падений и возвышений. Последнее, как раз и связано с детьми Алексея Степановича – Всеволодом, Ильей и Сергеем. В 1762 году авантюрные братья приняли участие в дворцовом перевороте, приведшем к власти Екатерину II, за что были щедро вознаграждены «чинами, имениями и деньгами». Кстати, наследником огромного пермского имения бездетного Всеволода Алексеевича впоследствии стал Всеволод Андреевич, сын четвертого брата, Андрея. А уже его сын – князь Никита Всеволодович Всеволожский - приятель Пушкина, широко известный в светских кругах того времени.
Позже, в 1771 году Лука Засецкий продал еще одну часть своего богатства статскому советнику Василию Тутолмину. Тутолмин приобретенное тут же заложил за 2000 рублей Василию Засецкому. В 1787 году заложенное имение перешло во владение к жене Засецкого Катерине Степановне, и было продано ей Сергею Алексеевичу Всеволожскому на следующий год за 2400 рублей.
План главного дома, выданный владельцу в 183… году.
План главного дома, выданный владельцу в 183… году.
В родовом имении из братьев остался лишь Сергей Алексеевич, который в 1806 году по неизвестным обстоятельствам продал (именно продал!) часть усадьбы своему… сыну Николаю Сергеевичу. «На их широком дворе стояли два дома, в одном из которых жил Сергей Алексеевич, а в другом со своей семьей - его сын Николай Сергеевич. В саду находилась великолепная оранжерея».
Судя по всему, Николай Сергеевич Всеволожский в полной мере унаследовал авантюрную жилку. Поучаствовав в русско-шведской войне, военных действиях в Польше, он в 1808 году стал вице-президентом Московской Медико-хирургической академии, а когда та закрылась, решился на покупку дорогостоящей типографии. 150 тысяч рублей, сумма по тем временам огромная, была потрачена на приобретение оборудования во Франции от Дидо и шрифтов на нескольких языках. За все время действия типографии было выпущено более 140 книг: биографии, книги по истории (в том числе, труд самого Всеволожского «Историко-географический словарь Российской империи»), мемуары, карта Москвы.
Пожар 1812 года усадьбу Всеволожских не затронул. Сами хозяева спешно выехали во Владимирское имение, а в главном доме поселился французский генерал Комван. Табличка, прикрепленная на типографии, гласила, что отныне это «Императорская типография Великой армии». Разнообразные шрифты пригодились для печати бюллетеней и воззваний Наполеона.
С генералом Комваном связан один из известнейших анекдотов войны 1812 года. Спасаясь бегством, генерал не удержался и прихватил хозяйские каминные часы, очень ему полюбившиеся. Однако, устыдившись, взамен он оставил лошадь, прозванную Всеволожским «мадам Комван».
Теплый переулок, начало XX века, из собрания Э.В. Готье-Дюфайе.
Теплый переулок, начало XX века, из собрания Э.В. Готье-Дюфайе.
После войны дела типографии пошли плохо, и в 1817 году Всеволожскому удалось продать ее Главному управлению училищ в Петербурге. С 27 августа 1817 года Николай Сергеевич стал тверским губернатором, выйдя в отставку в 1826 году (по некоторым данным, вынужденную – за «неправильный донос на чиновника»), Всеволожский занялся «историко-литературной деятельностью».
В 1820 г. Николай Сергеевич сдал дом Матвею Григорьевичу Спиридову, один из детей которого, будущий участник декабристского восстания, Михаил через пять лет будет приговорен к смертной казни, замененной впоследствии на каторгу. А в 1838 году Всеволожский продает свое владение Альфреду Антоновичу Ралле. Началась фабричная, не менее авантюрная, глава истории усадьбы в Теплом переулке.
Купец Ралле поставил на производство стеариновых (колетовых) свеч. И не ошибся. Маленькое производство разрослось к 1855 году до 22 строений в Теплом переулке, «Товарищества стеариновых свеч», мыловаренной фабрики и парфюмерного цеха. Продукция Ралле (духи, помада, пудра, мыло) быстро обрела популярность. Сырье завозилось из Франции, над разработками новых изделий трудились европейцы. Вскоре продукцию Торгового дома «Товарищество Ралле и Ко», производимую в России, продавали во Франции, Германии, Турции, на Балканах… После революции парфюмерия от Ралле стала выходить под маркой фабрики «Свобода».
Альфред Антонович несколько раз перестраивал имение, но дом Всеволожского во дворе стоял без изменений, никаких переустройств в нем делать не разрешалось.
В 1864 г. в Теплом переулке открылась мыловаренная фабрика 25-летнего коммерсанта Генриха Брокара. Под производственные нужды было спешно подготовлено помещение бывших конюшен. И первые партии мыла выходили из стен, пропахших конским навозом. Но очень быстро детище Брокара разрослось и в истории появилась запись о еще одном авантюристе, сделавшем себе имя в Теплом переулке.
Дом Всеволожского, фото 1992 года.
Дом Всеволожского, фото 1992 года.
В 1878 году усадьбу приобрел Клавдий Осипович Жиро (Клод Мари) и купец Алексей Михайлович Истомин (Пречистенка, 8/3). Началось новое производство – ткацкое. «Разные шелковые и полушелковые материалы на самых выгодных условиях отпускает фабрика К.-М. Жиро в Москве, Теплый переулок, собственный дом». После нескольких авантюрных выходок, последней из которых было пришивание к своим изделиям ярлычков известной фабрики Сапожникова, предприимчивого француза выслали из России, а производство перешло к его сыновьям.
Именно шелковая фабрика Жиро так раздражала Льва Толстого, прибредшего имение по соседству: «Против дома, в котором я живу, - фабрика шелковых изделий, устроенная по последним усовершенствованным приемам механики. Сейчас, сидя у себя, слышу не перестающий грохот машин и знаю, что значит этот грохот, потому что был там. Три тысячи женщин стоят на протяжении 12 часов за станками среди оглушительного шума и производят шелковые материи... В продолжении 20-ти лет, как я это знаю, десятки тысяч молодых, здоровых женщин-матерей губили и теперь продолжают губить свои жизни и жизни своих детей для того, чтобы изготавливать бархатные и шелковые материи».
Тем не менее, компания «Жиро и сыновья» стремительно разрасталась, в 1894 году было построено 4х-этажное фабричное здание, а к 1917 году на территории бывшей усадьбы Всеволожских насчитывалось до 60 строений разного назначения.
Современное состояние, июнь 2004 г.
Современное состояние, июнь 2004 г.

После революции, в 1919 году фабрика Жиро была национализирована. А позже, по просьбе трудового коллектива, ее переименовали в «Красную Розу» в честь Розы Люксембург.

Дом Всеволожских во дворе, переживший пожар 1812 года, генерала Комвана, утрату оранжереи и обустройство вокруг себя фабричных строений, долгое время сохранял внутреннее убранство - несколько каминов и мраморные колонны. В нем размещалась комбинатская бухгалтерия. Ныне старинный особняк заброшен, доведен до плачевного состояния, стыдливо прикрыт какими-то тряпками и, видимо, вот-вот будет снесен или сгорит ненароком. Как грустно пошутил кто-то на выставке «Следы бытования»: «Пережил пожар 1812, переживет ли 2004»? Так что, спешите видеть…

* Информация и иллюстративный материал для истории о доме Всеволожских любезно предоставлены Борисом Евгеньевичем Пастернаком (Центр историко-градостроительных исследований г. Москвы) и Рустамом Рахматуллиным.