Корзина 0 товаров в корзине
Историко-культурологический проект о старой Москве
Дизайн - Notamedia 2024

Новинский бульвар, д. 7. Дом Алябьева. Часть II

12-го Декабря 2003

Начало см. здесь.

За Тобольском последовал Оренбург, потом Кавказ. На Кавказе Александр вновь встретился с Екатериной. Роман вспыхнул с особой силой. В 1840-м Александр Алябьев и Екатерина Офросимова (овдовевшая к тому времени) обвенчались, и Алябьев переехал к жене на Новинский бульвар. Оттуда он ходил в храм Девяти Мучеников по Большому Девятинскому переулку. Там, 24 апреля 1842 года, живший в столице полулегально Алябьев получил высочайшее предписание выехать в Коломну.

Несмотря на то, что Алябьев долгие годы жил в ссылке, вдали от столиц, его произведения были хорошо известны московской публике. Его приятель, композитор Алексей Верстовский был главным человеком в Большом театре, и на афишах то и дело появлялись произведения опального Алябьева. Разумеется, фамилия его не упоминалась, и эти пользовавшиеся популярностью у публики музыкальные пьесы и романсы были обозначены лишь инициалами А.А.

Однажды начальник Тайной канцелярии Его Величества доложил Николаю I, что за таинственными инициалами скрывается сосланный Алябьев.

— Неужели? — рассеянно отозвался император. — Это который «Соловья» написал?
— Так точно, Ваше Величество.
— Недурная вещица…
— Однако какие мне долженствует принять меры, Ваше Величество, для пресечения сей дерзкой деятельности?
— Граф, я очень доволен вашей службой, — с улыбкой отвечал Николай, — и весьма доволен, что ни один преступник не в состоянии скрыть от вас своих опасных замыслов. Но поскольку деятельность А.А. не грозит в ближайшее время уронить Трон, я лично прошу вас сделать вид, будто вы не знаете, кто это. А таким образом отпадает и необходимость принимать меры. Пусть этот таинственный А.А. сочиняет себе, а мы с вами займемся государственными делами…
Новинский бульвар, д.7.
Новинский бульвар, д.7.
6 апреля 1843 года Екатерина Александровна подала князю Голицыну письменную просьбу восстановить ее мужа на службе и разрешить ему жить в столицах. Просьбу удовлетворили в июне, и 17 июля того же года Алябьев официально вернулся в Москву в дом № 7 по Новинскому бульвару.
Образец деревянного классицизма, главный дом с мезонином стоял в глубине участка. Открытый двор перед ним обрамляли два одинаковых жилых, также деревянных флигеля, поставленные по линии проезда. За домом расположились два одноэтажных каменных служебных корпуса, отделявшие задний двор, имевший собственный выход в переулок, проходивший на месте Нового Арбата. На выступе участка внутри квартала был разбит сад. Парадный двор был также озеленен и имел проезд лишь в южной части. Сама территория владения сформировалась после 1806 года.
Дом, стоявший на каменном цокольном этаже со сводами в центральной части, довольно хорошо сохранился при советской власти. Сохранились главные архитектурные элементы: портик из шести полуколонн, венчающий карниз с широкой гладкой лентой фриза, высокие окна парадной анфилады. Первоначально над окнами в портике помещались архивольты (обрамление арочного проема, выделяющее дугу арки из плоскости стены) с замковыми камнями, а над боковыми окнами — ступенчатые сандрики (декоративные архитектурные детали в виде карниза или фронтончика). Парадное крыльцо, к которому вела въездная дорожка, находилось у юго-западного угла дома. В самом доме можно было видеть круглую колоннаду северной гостиной, несущей плоский подшивной купол.
Новинский бульвар, д.7. Фото 1996 года, А. Шипилин.
Новинский бульвар, д.7. Фото 1996 года, А. Шипилин.
Во времена советской власти большие залы алябьевских времен были разбиты на коммунальные квартиры с фанерными перегородками. Капитально дом не перестраивался, но дробился на более мелкие комнатушки. Долгое время был просто жилым домом. Как о памятнике, о нем заговорили только после исследований Б. В. Доброхотова, занимавшегося биографией Алябьева.
В этом же доме 22 февраля 1851 года Алябьев скончался. Автор множества романсов и водевилей был похоронен вместе с двоюродным братом, скончавшимся два дня спустя, в Симоновом монастыре. В 1853 под церковью близ северной ограды по воле Екатерины Алябьевой устроили усыпальницу и до самой смерти Екатерины Александровны в церкви служились ежедневные молебны. После ее смерти, ежедневные службы заказывала воспитанница Екатерины Александровны, Леонилла Пассек-Сорокина.
«Русская музыкальная газета» в 1901 году так описывала семейный склеп Алябьевых: небольшое окошко, льющее скудный свет, чугунная плита на возвышении, над плитой — распятие и несколько икон, перед ними — лампада, в стороне — обветшавшее кресло. Симонов монастырь был разрушен в 1930 году. Могилы Алябьева и его жены бесследно исчезли.
«Бывало, нищий не боится/ Прийти за милостыней к ней,/ Она ж у вас просить стыдится…/ Подайте ж, Христа ради, ей». Музыку к этому популярному романсу «Нищая» тоже написал Алябьев… В большом подземном переходе под Серпуховской площадью часто стоит женщина. Чистым голосом, без тени фальши, поет она романсы. Напротив нее часто стоит и просит милостыню сухонькая сгорбленная старушка. Вдвоем они похожи на вечных часовых нашей совести. Вот вам еще одна Москва уходящая…
Новинский бульвар, д.7, декабрь 2003 года.
Новинский бульвар, д.7, декабрь 2003 года.

Зимой 1993 года в Алябьевском доме неким коммерческим обществом был организован вечер памяти композитора. Было основано Алябьевское общество и ученый совет. Общество обязалось поддерживать совет и отреставрировать дом. Оно честно заявило, что не будет воссоздавать интерьер дома в первоначальном виде, но сохранит планировку и отреставрирует большой бальный зал. В нескольких комнатах рядом должен был расположиться музей Алябьева, к его созданию хотел присоединиться Музей музыкальной культуры. Зал обещался стать центром русской музыки первой трети XIX века, но… коммерческому обществу нужна была не культура, как таковая, а красивая рекламная акция с радио- и телепередачами. Дом был заброшен и в ночь с 28 на 29 апреля 1997 года подожжен (такова версия большинства), сгорев, в результате, до цокольного этажа. После существовали разные планы реконструкции и восстановления дома. Однако, воз и ныне там.

* — Данная история не появилась бы на свет без неоценимой помощи композитора-реставратора и историка Евгения Михайловича Левашева и не была бы должным образом проиллюстрирована без фотографий дома, предоставленных Александром Шипилиным.